– А тебя я вообще ненавижу! Всю жизнь мне испортила! – кричал в пьяном угаре озверевший свёкр. – И пью-то я из-за тебя!

«Ах, из-за меня, значит!» – и в сторону свёкра полетела лопата, которую жена в порыве гнева запустила в несчастного муженька. Тот ловко увернулся, но обиды такой не простил. Сдвинув брови и поджав губы, он с той самой канистрой двинулся на Верку. Та скорее забежала в дом и закрыла за собой дверь. Я стояла у окна и наблюдала за происходящим. Варя сидела у меня на руках и пилькала глазками. Свёкр открывал канистру. Большими грязными пальцами он откручивал крышку. Вадим шёл в его сторону.

«Зойка, Зойка, беги скорее к нам, – звонила свекровь своей сестре. – Мы тут попереубиваем сейчас друг друга!» «Да что случилось?!» – слышался встревоженный ответ. «Беги скорее!» – ничего не уточняя, просила мать тётю Зою. Телефон она запихнула в карман халата и стала ждать, что будет дальше. Свёкр же уже открыл бензин и хотел приступить к обливке им здания. Ему помешал сын. Вадька дал ему с ноги с такой силой, что тот повалился на бок. Злость играла в глазах сына – он запрыгнул на лежащего отца и дал ему кулаком по лицу. «Я тебе полью дом бензином! Чего, скотина! Я теперь-то с тобой справлюсь! Детство моё закончилось! Причем давно! Это раньше ты меня мог ремнем так отодрать, что следы на спине не проходили неделями, это раньше ты мог надо мной и над матерью издеваться. А теперь всё! Закончилось твоё времечко! Вышло»! – и в ухо пьяного отца полетел еще один удар. «Ненавижу! Чтоб к дому вообще не подходил! Понял»? – кричал Вадим отцу. Канистру с бензином он, естественно, забрал и спрятал подальше, а мой зловредный свекр остался лежать на земле. После того, как все это закончилось, мать Вадима побежала к мужу. «Веня! Венечка!» – будто и не было ничего причитала она. Почувствовав себя виноватой, она приводила его в чувства. На ватку налила убойную дозу нашатыря и тот зачихал. «Убери свою хренотень! Что я? Сам что – не очухался бы? С глаз моих уйди!» – злился он. «Венюшка! Венюшка!.. Да что же ты?..» – пыталась обратить на себя его внимание Вера. «Уйди, говорю, с глаз моих!» – оборвал он все её попытки. По запорошенной дорожке без шапки, с лысой головой, в каких-то старых и задрипанных калошах, он попёрся в поселок весь злой.

– Зой, ну ты, где? – звонила мать сестре.

– Да, Вера, погоди, перезвоню! – раздраженно ответила ей та.

Прошло ещё минут пятнадцать, и в дверь вошла её сестра.

«Ведь погляди! – не унималась она. – Ведь не пошёл же! Звала– звала!»…

– Да ты о чём? – вопросительно посмотрела на нее моя свекровь.

– Да как это о чём? – рассердилась тётя Зоя – О Веньке о твоём!

– А чего – ты его видела что ли?

– Да и рада бы не видеть, да ведь не закроешь глаза, коли нарисовался! А нарисовался – хрен сотрешь!

– Да где он был-то? – расспрашивала сестру мать мужа.

– Где-где. Прямой наводкой к Ийке поперся.

– Как к Ийке? Они же тут недавно переругались все, и он их сам взашей выгнал!

– Как поругались, так и помирились! У них же это быстро, сама знаешь! Он своей летящей походкой прямо туда и зарулил, а я за ним! Хватит, говорю, Веня, тебе безумствовать! Чего там опять натворил?

А он на меня как накинулся: «Чего? Звонила тебе моя? Да? Опять жаловалась?» А я ему отвечаю, мол, никто мне не звонил, никто не жаловался, а ор твой на всю деревню слышно было. Вот я и направилась к вам! А он мне: «Нет, уж! Я свою ведьму знаю! Она ещё и не то может! Ну, ничего! Я не дам ей жизни-то спокойной. Думает, жить будет в моем доме! Вот уж хрена с два! Я сейчас пилу у Мартына возьму, да проход в свою спальню-то и выпилю»! «Что ты, Веня! – отвечаю я ему, – Какой проход? На дворе снег лежит! У вас же дома девчоночка маленькая! Простудишь ведь!» «А мне что? У нее родители есть! Пусть уезжают отсюда! Хватит!» – не слушал меня он. Тут уж я поняла, что беседовать мне с ним, в общем-то, и не о чем. Побежала сюда.

– Зо-о-я, – протянула свекровь– Так он сейчас – что? За пилой что ли пошёл?

– Видимо. – вздохнула та.

– Ва-дя! Ва-дя! – звала сына свекровь – Ва-дя! Но ответа ей не было.

«Ушёл что ли?» – со страхом в голосе, глядя на нас с сестрой, спросила она. Мы переглянулись и без слов побежали его искать. Но ни в одной, ни в другой, и даже ни в третьей комнате его не было. Не было его и в огороде, и во дворе… «Бензин что ли ушёл перепрятать»? – предположила я. Втроем мы побежали к дверям. В маленькое окошечко, находившееся в коридоре, мы увидели, как к дому бежала Ольга. «Скорее!» – крикнула я ей. Та ускорилась и вмиг оказалась в здании. Дверь закрыли на засов.

Запыхавшаяся она смотрела на нас и ничего не понимала: «Вы чего?»

«Дядю Веню не видела?» – спросила её Вера. «Не-ет, не видела, – как обычно протянула Оля. – Там у нашего дома Ийка дак с Колькой ходят чего-то. Какую-то пилу ищут.» «Пилу?!» – чуть не в один голос переспросили мы её. «Ну, да. А что?» – задавала Оля нам вопрос. «А то! Веня-то мой хочет дверь выпилить в комнату к себе! Пошел пилу искать!» – ответила ей её тётя.

Ольга выпучила глаза, открыла рот и произнесла: «Ужа-а-ас». «Да уж, – согласились мы. – Хорошего-то мало».

По протоптанной снежной тропинке шел свекр. Он нёс что– то в руках. А вот что – было не видно. Далековато еще до него. Мы выключили в доме свет и смотрели на него из-за шторки. «Вж-ж-ж, вж-ж-ж», – вдруг послышался резкий визжащий звук. Мы ойкнули: «Ну, все – сейчас начнётся!» Как будто пугая нас, он нарочно включал бензопилу. «Глядите-ка – нашел! Как дрова распилить дак, не допроситься, а тут – сбегал и нашел, а главное, дали! Вот люди-то где добрые живут! Вот спасибо-то вам! Отплачу всем той же монетой!» – причитала свекровь. «Зойка, чего делать-то? Этот дурак ведь и вправду сейчас пилить начнет!» – смотрела ждущим взглядом свекровь на сестру. «У тебя сковородка чугунная где?» – твёрдым голосом спросила её тётя Зоя. «В смысле? Какая?» – переспросила свекровь сестру. «Вера, ты чего такая сегодня тугая? У тебя, вроде, проблемы-то с сердцем всегда были, а не с головой! Какая-какая? На которой ты картоху жаришь!» – съязвила ей наша тётушка. «Дак на печи стоит. Целая!» – протараторила Верка. «Картоху-то куда-нибудь перекинь, а мне сковороду дай. Он у меня сейчас дождется!» – расходилась Зойка. «Зой, ты что? Хоть не дерись»… – умоляла её старшая сестра. «Спокойно, Верка, я девок в обиду не дам. Кочергу неси», – приказным тоном она сказала сестре.

С длинной черной увесистой кочергой, которую свекр сам для себя варил, как говорится, на совесть, и с чугунной большой сковородой тётя Зоя двигалась навстречу Вениамину. «Ну, я ему сейчас покажу, где раки зимуют», – поднимала в себе боевой дух тётя Зоя и начинала уже материться. Тот решительной походкой двигался к дому. Она встала за высоким забором как раз у самой калитки и, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Мы, готовые высыпать к ней на подмогу, стояли у дверей в дом и боялись, как бы он не заметил нас прежде времени. Ольгу отправили к Варьке – пусть следит. У нас сегодня миссия поважнее. Ветер обдувал лицо свекра, и моросящий дождь оббивал его лицо, но это была ерунда, по сравнению с тем ударом, который он получил, открыв калитку. Тётя Зоя, как верный воин, почувствовав опасность, начала защищаться. Батько нес пилу в обеих руках, и, как только приоткрыл калитку, был сбит с ног Той самой длинной кочергой тётя Зоя подставила ему подножку. Мы со свекровью кинулись отнимать пилу. Но ничего не вышло. Батько быстро встал на ноги и, нервно засмеявшись, произнёс: «Что? Не получилось? Защитнички!» Он двинулся в сторону дома. Обошёл всё здание и в месте, где должна быть его комната, он приложил лезвие пилы к стене: «Ну, всё! Сейчас я свою половину отпилю!» «Вж-ж-ж, вж-ж-ж», – пытался он завести пилу, но она не заводилась. «Вж-ж, вж-ж-ж», – только и слышалось с другой стороны дома. «Зойка, неужели отпилит?» – заглядывала в глаза сестре свекровь. Та кивнула, мол, этот может. Чугунная сковорода, валявшаяся неподалеку от калитки, не давала покоя тёте Зое. Она всё-таки сходила за ней и подобрала. Так. на всякий случай.